А. Воронков, Е. Яворская «Отыгрыш». Сборка.
Хотя текст только начал выкладываться здесь, но я имела возможность познакомиться с ним как в процессе написания на форуме «В вихре времен», так и в сборке, с любезного разрешения авторов.
Это не столько рецензия, сколько общие впечатления от прочитанного с некоторыми размышлениями в придачу. Отсюда некоторая «пунктирность» стиля.
Первое впечатление – это хорошая военная проза.
Я, когда читала, думала, что реальных людей тут описано гораздо больше, чем названо в послесловии. Уж очень живыми, настоящими получились эти люди. Многие сцены читала со слезами на глазах, как реальные воспоминания о войне…
И война получилась настоящей, насколько я могу об этом вообще судить, войны не видав. Есть такая беда, даже в хороших книгах с попаданцами – становится попаданец единственным действующим лицом: и военную технику он изобретает, и стратегию разрабатывает, и оперативные планы составляет, и лично врагов бьет десятками и сотнями, а в итоге, даже при победном финале, остаётся досадное чувство, что победа эта каким-то образом у предков украдена. По праву им должна принадлежать, а по сюжету выходит – нечаянному гостю. Здесь же авторам удалось показать, что победа куётся не руками одного человека, пусть он и наделён послезнанием, да и личными качествами командира не обижен, но всё же без других, обычных советских людей того времени, не смог бы ничего. И это хорошо, это правильно. «Война – дело коллективное».
Второе впечатление – это хорошая альтернативная история.
Есть три вещи, которые, с моей точки зрения, необходимы хорошей АИ – достоверность характеров, опора на реальные возможности и убедительность развилки. И в «Отыгрыше» присутствуют все три составляющих. Место, время, люди, выбор героя (в обоих смыслах). Я помню некоторые комментарии на форуме по ходу написания и этого, и других произведений – мол как же так, расходует герой впустую ресурс своего послезнания. Тут он одну битву выиграет, а там расскажет товарищу Сталину про всю войну и про после… Но если помнить, что война – дело коллективное, становится ясно – рассказывать почти бесполезно. И не потому, что Сталин дурак и не поймёт (не дурак он, отнюдь), и не потому что не будет времени на осуществление всех гениальных идей (а его не будет), а вот именно потому, что война, как и управление государством – дело коллективное. Решения принимаются многими людьми, и принимаются они на месте, исходя из текущих обстоятельств. Gladiator in arena consilium cepit. И лица, принимающие решения, в любом случае будут исходить из своего багажа знаний, опыта и принципов, они не слишком податливы, эти люди, «жестоковыйные», как прежде на Руси говорили. И любые «пророчества из будущего» будут лишь одним из факторов, которые оцениваются при принятии решений, вряд ли самым важным. В мимолётной сцене с Будённым это показано.
А вот тут, при обороне Орла, Годунов получает возможность стать одним из тех, кто принимает решения (то есть, большею частью, ответственность за них на себя принимает), и он хорошо знает (это замотивировано – изучал с детства) именно этот фрагмент войны, и хорошо знает (местный житель) условия местности, и поэтому именно здесь он может сделать что-то, что не сделал бы другой на его месте, пусть даже присланный из Москвы с особыми полномочиями… Он не отнимает чужой подвиг (тот, кто должен был быть вместо него, сам предпочёл отказаться от своего шанса отличиться и изменить ход истории), но совершает свой, честный и праведный, подвиг командира. И создает реальный, материальный фактор, который окажет (уже оказывает) влияние на принятие следующих решений. Меньше паники, меньше поспешности, меньше необдуманных приказов «любой ценой», меньше ошибок. И это хорошо.
Третье впечатление, может не самое значимое, но важное для меня – хоть фантастики тут и мало, но это хорошая фантастика.
Удачно получился сам момент переноса, хотя в «попаданческих» романах это в последнее время сугубо технический момент и в разъяснениях не нуждается. Но тут «мотивировка» попадания есть, и даже две (хотя не уверена, что намеренно): человек верующий увидит здесь чудо, поскольку перед тем, в исторической части, была молитва Николаю Чудотворцу. А любитель фантастики увидит петлю времени, которая замкнулась в тот момент, когда Годунов открыл архивное дело и увидел удостоверение со своей фотографией. Чего тут нет (и хорошо, что нет), это вмешательства потусторонних сил сомнительного характера и инопланетян с неясными целями или вовсе без оных.
И наконец, последнее, но не по значимости – это хорошая литература.
Особенно мне нравится язык. Живой, богатый и различный у разных героев. Безупречный литературно правильный у учительницы, когда она говорит со своим учеником, приправленный диалектными словечками и оборотами у орловцев, казачий говор, прорывающийся у второго секретаря ЦК Игнатова, и т.д. Такие детали дают для достоверности образа более чем любые описания. Но тут есть и к чему придраться. В тексте иногда встречаются не то, чтобы неправильные, а не очень употребительные формы и значения слов и не в устной и мысленной речи персонажей (тут вопросов нет, совсем), а в речи автора. «Передремнуть», «поднахвататься» («подначитаться», поднатаскаем»), «озадачен» в значении «занят, озабочен», «кабура» (профессионализм) и т.д. Все же такие вещи как соль и перец: нет – пресно, слишком много – тоже плохо. Впрочем, это замечания к черновику.
Особь статья – противники. В произведении есть два средства речевой характеристики немцев – собственно немецкий язык, который я по незнанию оценить не могу, и щедрое использование транслитерации немецких слов в эпизодах, данных с точки зрения немцев. Такое решение позволяет включить «взгляд с другой стороны» в повествование, и вместе с тем создать эффект «остранения», отчуждения, который не позволяет поставить знак равенства между двумя сторонами. Отрицание морального релятивизма (у каждого, мол, своя правда) – думаю, сознательная позиция авторов.
Не возражая против самого приема, должна однако заметить, что с применением его авторы местами перебарщивают. Если «панцервагены» или «гренадиры» не вызовут затруднений у читателя, хотя бы поверхностно знакомого с темой, то, скажем, на «фальшимягерах» я споткнулась. Ведь при чтении по-русски корень «ягер» не выделяется на раз, а кто такие «фальшивые мягеры»? Мне кажется, что было бы лучше тут обойтись хорошо известными германизмами, или специально выделять и пояснять «чужие» слова.
Если уж дело дошло до замечаний, хотелось бы сделать еще одно. Оно касается рефлексии главного героя относительно своего положения «попаданца». То, что он думает о попаданческой литературе – естественно. Но уж очень часто эти мысли находят отражение в тексте. Я сбилась где-то на втором десятке сравнений Годунова с «классическим» попаданцем. И хотя, повторяю, с человеческой точки зрения это понятно, мог бы и чаще вспоминать. Но вот с точки зрения законов литературного произведения, это уже выглядит (может быть воспринято) как стремление дистанциироваться от «штампованной популярной литературы о попаданцах». А дистанцию такую должно устанавливать качество текста, проработки сюжета и характеров, которое, как я уже говорила, в «Отыгрыше» весьма высокое, а не прямая критика штампов в тексте.
Вот, пожалуй и всё. Может быть, не всё я сказала, что следовало сказать, но надеюсь, что повесть об обороне Орла будет вскоре опубликована. И тогда у меня появиться возможность написать еще одну рецензию.
Отредактировано IvFox (2014-11-21 06:59:21)
