«Идейный порох необходимо держать сухим»

Придя в советскую литературу в тридцатые годы XX столетия, Аркадий Первенцев стал благодаря имевшему грандиозный успех роману о легендарном герое Гражданской войны «Кочубей» в один ряд с крупнейшими советскими писателями и за долгие годы литературного труда создал целый ряд прекрасных произведений. Наибольшим читательским интересом были отмечены его романы «Огненная земля», «Честь смолоду», «Матросы», «Гамаюн — птица вещая», «Секретный фронт», «Остров Надежды». Известен он также как драматург, очеркист, публицист, киносценарист.

http://forumupload.ru/uploads/0014/a0/14/2/t88814.jpg

В СВОИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ писатель создал образы мужественных бойцов, устанавливавших Советскую власть после Великого Октября, защищавших её в годы Великой Отечественной войны, отстаивавших интересы Родины борясь с бандеровцами, обеспечивавших своим трудом мощь и величие Страны Советов. В конце января исполнилось 115 лет со дня рождения этого талантливого литератора и видного общественного деятеля советской эпохи, так много для неё сделавшего.
Далеко не всё на его жизненном пути было гладко и безоблачно. Далеко не всегда приходилось ему слышать добрые слова в свой адрес. Аркадия Первенцева не просто критиковали. Его намеренно старались унизить: так называемая либерально мыслящая интеллигенция 60—70-х годов прошлого века, та, которая, будучи обласканной Советским государством, сдала его, что называется, с потрохами, не могла простить Аркадию Алексеевичу его твёрдой веры в коммунистические идеалы и, в частности, его отказ участвовать в развернувшейся тогда антисталинской кампании. И не просто отказ, но и то, что великому вождю он уделял должное внимание в своих произведениях. Фактически он оказался тогда вместе с В. Кочетовым, С. Бабаевским, Н. Грибачёвым, А. Софроновым в числе тех, на кого предатели Советской власти обрушили свои злобные нападки. Впрочем, сам писатель удары эти переносил стойко. И продолжал упорно трудиться. Работоспособности же этому статному, исполинского роста мастеру с военной выправкой было не занимать. Как невозможно было лишить его принципиальности, последовательности, чёткого видения текущего момента и прозорливости.
О том, как он с позиций советского литератора понимал и оценивал действительность того сложного времени, А.А. Первенцев написал в 1969 году в статье «Путеводная звезда»: «Наши идейные противники по ту сторону кордона шумят о необходимости «раскрепощения» личности, которая, мол, скована при условиях социализма «рамками» гражданской ответственности. Это старые козыри в руках империалистической пропаганды…
Чем же занята «свободная» литература якобы свободного Запада?
Под флагом свободы ныне яростно наступает реакция. Ей уже мало места на полях газетных страниц. Она лезет из кожи, чтобы уничтожить противников на полях настоящих битв. Революцию надо уметь защищать…
Идейный порох необходимо держать сухим. Идеологическая борьба не прекращается, нас атакуют справа и слева, применяют коварство и хитрость, вталкивают «троянских коней». Атакуют сознание. И если следовать предупреждениям Владимира Ильича, то нельзя отсиживаться только в обороне, надо наступать, потому что враг сам не поднимет рук, не выбросит белый флаг…»
По прошествии полувека эти провидческие слова писателя не вызывают сомнений.
Каждого художника, конечно, при условии, что он занимается подлинным творчеством, формирует прежде всего время. То, конкретное, в котором ему довелось жить и творить. Аркадию Первенцеву было суждено жить в необычайно судьбоносное время. На его глазах совершались великие события. И он был активным участником масштабных преобразований. В 1917 году он, двенадцатилетний паренёк из станицы Новопокровской нынешнего Краснодарского края, родившийся в селе Нагут неподалёку от Минеральных Вод на Ставропольщине (его мать приходилась двоюродной сестрой матери В.В. Маяковского), вряд думал о том, чтобы стать писателем. Восприимчивый мальчик, воспитывавшийся в семье деда, участника Балканских событий 1877—1878 годов, с ранних лет наблюдал несправедливость существовавших на Кубани в царское время порядков. Понимание этого привело его в ряды борцов за Советскую власть, он стал бойцом одного из тогдашних продотрядов, вступил в комсомол, увлечённо работал избачом, то есть нёс в массы новую советскую культуру, и издавал стенгазету, объединив вокруг неё сельскую бедноту станицы Новорождественской, где тогда проживал. Это первое комсомольское поручение помогло ему постичь существо народной жизни со всеми её тайнами и премудростями. К комсомолу же, в руководящие органы которого его позднее неоднократно избирали, писатель трепетно относился на протяжении всей своей жизни. «Огромную услугу оказал комсомол, — писал он. — Дружным, честным, преданным идеям партии и организованным для борьбы был коллектив Тихорецкого комсомола. Много значило то, что комсомольцы в основном своём ядре были рабочие». В 1926 году Первенцева, зарекомендовавшего себя в качестве неутомимого инспектора по ликвидации неграмотности, рабочие Тихорецких паровозных мастерских избрали депутатом городского Совета. Оказанное доверие обернулось для него хорошей школой гражданственности, в дальнейшем труженики Кубани неоднократно избирали его — признанного писателя-коммуниста — депутатом Верховного Совета РСФСР.
Получил он и армейскую закалку — в кавалерии, в прославленной 5-й Ставропольской им. Блинова дивизии, прошёл путь от рядового курсанта до командира сабельного взвода.
После возвращения в Тихорецк Первенцев вновь включается в дела комсомолии, Осоавиахима, занимается просветработой, военно-патриотическим обучением молодёжи, организует 1-й Тихорецкий полк с полковой школой, где становится начальником штаба. Пройдёт немного времени, и комсомол направит его на учёбу в Москву.
Столица произвела на энергичного и общительного комсомольского активиста сильное впечатление, побудила ещё активнее постигать новшества, привнесённые советским строем, стремиться обрести настоящую рабочую закалку, и Аркадий решает совмещать учёбу на вечернем факультете МВТУ им. Баумана с работой на одном из московских заводов.
ПОТРЕБНОСТЬ всерьёз взяться за перо естественно вытекала из его пристальных наблюдений за текущей повседневностью, из интереса к недавнему революционному прошлому родного края и, конечно, знакомства с лучшими произведениями молодой советской литературы. Много лет спустя Аркадий Алексеевич вспоминал: «Работая в кубанской станице, в период коллективизации борясь с кулачеством и иногда становясь в тупик от взмятённых событий, я, помню, прочитал книгу Фёдора Ивановича Панфёрова «Бруски». Я был поражён и взволнован. Мне казалось, писатель увидел и описал нас. Страсть борьбы за становление новых порядков в деревне была и нашей страстью, и оптимизм Кирилла Ждаркина (один из главных героев романа. — Р.С.), его целенаправленность, могучий характер этой самобытной фигуры стали примером для нас. <…> Для меня писатель стал светлым маяком. На него, идущий сквозь штормы и валы корабль, мы держали курс».
Именно Ф.И. Панфёров посодействовал публикации романа молодого автора «Кочубей», который высоко оценивал. С 1936 года начинается многолетнее сотрудничество Аркадия Первенцева с «Октябрём» (роман на страницах этого журнала был напечатан в начале 1937 года). Тогда же за рассказы «Васька Листопад» и «Бессилие смерти» начинающий писатель получит премию на Всесоюзном конкурсе молодых писателей на лучшую новеллу.
Роман о комбриге Кочубее был восторженно воспринят и читателями, и критиками. После «Октября» он публиковался в журнале «Роман-газета» и выходил в Гослитиздате. Он был переведён на многие иностранные языки. Газета коммунистов Франции «Юманите» печатала его под названием «Казаки, вперёд!».
Высоко оценили роман и в писательской среде. Лестно отзывался о нём А. Серафимович. Исчерпывающую оценку роману дал и А. Макаренко: «Такие книги, как раз такие, воспитывают людей, они умеют показать самую глубокую красоту человека в борьбе за освобождение, они умеют привлечь человеческую личность к этой красоте подвига, сделать подвиг полным нового содержания».
Проявит интерес к роману и театральный деятель Н.П. Охлопков, позже ставший известным режиссёром, народным артистом СССР. В соавторстве с ним Аркадий Алексеевич пишет одноимённую пьесу, которая своим сценическим воплощением обязана Камерному театру, а затем обошла сотни театров огромной страны.
К концу тридцатых годов прошлого века роман «Кочубей» становится в один ряд с такими произведениями о Гражданской войне, как «Разгром» А. Фадеева, «Чапаев» Д. Фурманова, «Железный поток» А. Серафимовича, «Тихий Дон» М. Шолохова. Тогда же Советское государство награждает А. Первенцева орденом «Знак Почёта» за заслуги в области литературы.
Попробуем разобраться, в чём заключалось своеобразие романа, почему он так полюбился читателям?
Во-первых, роман «Кочубей» вышел в свет тогда, когда Гражданская война ещё не была далёким прошлым. Ещё жили и трудились её непосредственные участники и герои, для очень многих само имя И.А. Кочубея было дорогим, овеянным немеркнущей славой. Для советских граждан, особенно в те годы, патриотизм, искренняя любовь к Родине, готовность встать на её защиту были основными принципами жизни, и похожими они стремились быть на подлинных героев. Читателей подкупали достоверность описываемых событий, введение в роман целого ряда реально существовавших персонажей: комиссара кочубеевской бригады Кандыбина, начальника штаба бригады и бывшего есаула Роя, председателя ЦИК Северо-Кавказской Советской Республики большевика Рубина и главнокомандующего армией Северного Кавказа эсера Сорокина.
Во-вторых, роман был написан живыми, яркими красками. События, диалоги между героями развиваются динамично. Автор сохраняет достоверный язык безграмотного казака Кочубея, говорившего на суржике русского и украинского наречий. И языковая эта правдивость в повествовании имеет огромное художественное значение. Образ Кочубея разносторонен. Он справедлив, лишён корысти, чужды ему самолюбование и чинопочитание. Но видимы и его взбалмошность, местами анархичность, порою не чурается он и откровенного шутовства. Однако в главном беспартийный комбриг непримирим — он готов бороться с врагами революции до последнего вздоха. Его искренне любят бойцы бригады, в которой установлена железная дисциплина, а называют его не иначе как «батько», при том что от роду ему всего-то 25 лет.
И в-третьих. На протяжении всего романа А. Первенцев прослеживает неразрывную связь как самого Кочубея, так и его бригады с партией большевиков, с В.И. Лениным. Именно с образом вождя революции они связывают будущее России, ему верят, от него ждут поддержки. И даже в самые тяжёлые часы болезни тифом, сопровождавшей его во время изматывающих переходов по Кавказу и астраханским степям, порой находясь в бреду, он беседует с Лениным. А в предсмертной записке, найденной на квартире, где его держали перед казнью, которую он предпочёл предательству, «наполовину печатными, наполовину письменными буквами» Кочубей пишет: «Вот шо, я кончаю. Мою одежду, як шо можно, просю доставить до дому, як последнюю память. Я верю, шо скоро придёт наша Красная Армия. Хай не поминает меня лихом. Перешлите товарищу Ленину, шо я до последней минуты отдал свою жизнь за революцию».
Не менее ярко писатель показал мужество и стойкость Кочубея на белогвардейском суде, где его пытались склонить к предательству и переходу в стан белых. Он еле держится, теряет сознание, но после сделанного укола подзывает подполковника, выступавшего председателем суда: «— Подойди. Я на ухо, бо так соромно. <…> Кочубей привлёк подполковника к себе, цепко, как-то по-кошачьи, схватил его шею.
— Отдаю тебе, стерва, всё, шо могу! — выдохнул комбриг. Отхаркнулся и плюнул подполковнику в переносицу.
Колени Кочубея подогнулись, он рухнул на пол».
Судьба комбрига, называвшего себя «Ванькой Кочубеем», была трагичной. И этот трагизм отражён в романе. При этом автор не склонен к сантиментам. Задача заключалась в другом: показать настоящих героев Гражданской войны, мужественно шедших на смерть во имя жизни, во имя торжества идеалов революции. В эпилоге есть такой, необычайно важный для понимания всей сути романа эпизод встречи кочубеевцев, на которой присутствуют самые близкие соратники комбрига: «Первым встал комиссар и снял белую папаху. За ним поднялись казаки.
— Слава Кочубея — наша слава, — сказал комиссар. — Был дорог он нам так же, как мы ему. Пришлось положить жизнь Кочубею за счастье трудового класса, за партию, за светлое будущее. Вырвали клинок у Кочубея, но остались шашки у нас, у его бойцов и соратников. Захрустят кости не у одного ещё беляка. Слава Кочубею…
В эту ночь не заснул комиссар. Восемьдесят два бойца попросили записать их в партию Ленина».
Свой роман о легендарном герое писатель создал через семнадцать лет после тех памятных событий 1919 года.
ГОВОРЯ об этом замечательном произведении, стоит напомнить об одном из эпизодов, касающемся того, как газета «Правда» сражалась на фронтах Гражданской войны: «Комиссар раздавал сотенным групповодам-политрукам газеты. <…> На сотню досталось по десять экземпляров тифлисского «Кавказского рабочего» и по три «Правды». Газеты, в особенности «Правда», зачитывались в частях, пока становились пухлыми, как губка, разлезались от дыхания. Статьи «Правды» многие знали на память. Нередко боец, читая наизусть, только в доказательство предъявлял потёртые листки».
Столько лет прошло, нет уже той общественно-политической системы, за которую боролся комбриг Кочубей, нет уже более четверти века Страны Советов, а роман не потерял своей актуальности. В нём много интересного и поучительного. Он учит не тому абстрактному патриотизму, насаждаемому нынешними антисоветчиками, а тому, как надо жить по чести, как бороться за добро, за справедливость, как гореть во имя высоких революционных идеалов.
Развивая тематику героического революционного прошлого нашего народа, Первенцев в 1940 году на основе в том числе и собственных юношеских впечатлений завершает следующий роман о событиях Гражданской войны — «Над Кубанью». Его написанию предшествовала большая поисковая работа. Писатель объездил весь край, изучил массу исторического материала, встречался с очевидцами. И в итоге писательский замысел был ярко воплощён.
С первых дней Великой Отечественной войны Аркадий Алексеевич — специальный корреспондент газеты «Известия». На её страницах постоянно публикуются его статьи, очерки, рассказы, звавшие народ к упорной борьбе и внушавшие ему веру в победу советского человека над гитлеровскими варварами.
На одном дыхании Первенцев пишет первую в отечественной драматургии пьесу о Великой Отечественной войне — «Крылатое племя», поставленную уже в августе 1941 года по заданию Главпура на сцене Центрального театра Красной Армии его главным режиссёром А.Д. Поповым. Эту постановку высоко оценит «Правда», напечатав в первых числах сентября 1941 года рецензию известного литературоведа и критика Д. Заславского.
По итогам поездки писателя по Уралу в конце 1942 года он публикует роман «Испытание», рассказывающий о героизме советских тружеников в тылу. Он был необычайно своевременен, что отметили как читатели, так и критики. Восторженно о книге отозвался крупнейший советский писатель Ф. Гладков: «Она укрепляет боевой дух и трудовой энтузиазм, она разжигает мщение и ненависть к врагу, она дышит бодростью и уверенностью в победе над фашизмом».
Роман «Испытание» ещё набирали в типографии для журнала «Новый мир», а Первенцев уже держал путь на передовые позиции Южного фронта. Здесь он — корреспондент «Известий», а затем и «Красной звезды» — постоянно находился в боевой обстановке, в окопах, среди солдат и офицеров.
В июле 1942 года А. Первенцев едва не погиб. Десантный самолёт Ил-2 в прифронтовой зоне, уходя от вражеских истребителей на бреющем полёте, врезался в землю.
Он становится очевидцем героического Керченско-Эльтигенского десанта. Об этом сорокадневном героическом сражении писатель расскажет вскоре после войны в романе «Огненная земля». Первым в Советской стране он рассказал согражданам и о героической обороне Аджимушкайских каменоломен в пригороде Керчи в романе «Честь смолоду», удостоенном в 1949 году Сталинской премии.
Довелось ему стать и участником боевых операций на кораблях Черноморского флота, с моряками которого он остался дружен всю последующую жизнь. О том, как разворачивались бои за Крым и какое политическое и военно-стратегическое значение имел этот полуостров, участник боёв за освобождение крымской земли Первенцев написал сценарий к фильму «Третий удар», который вышел на экран в 1948 году. Этот правдивый фильм, одним из главных героев которого выступал И.В. Сталин, имел большой успех, и его автор был удостоен Сталинской премии.
В 1957 году, когда отряд кораблей Черноморского флота совершал переход Севастополь — Ленинград, на обратном пути на борт крейсера «Михаил Кутузов» поднялся капитан первого ранга запаса А.А. Первенцев. Итогом того памятного похода станет книга его очерков «Выход в океан».
По фронтовым наблюдениям писатель создал целую серию очерковых книг: «Гвардейские высоты», «Комсомольский пакет», «Девушка с Тамани», «Люди одного экипажа» и др.
В ПОСЛЕДНИЙ период войны Первенцев был вынужден залечивать раны в небольшом городке Горячий Ключ на Кубани. Но и тут он не мог сидеть без дела. Его захватывают вопросы освоения геологических богатств края, он выезжает на промыслы, изучает труды академика И. Губкина, выступает в «Известиях» со статьёй «Чёрное золото», поднимая ряд острых проблем по расширению добычи нефти в малообследованных районах. Со временем станет ясно: писатель не ошибся и представил верные прогнозы по обнаружению богатых залежей нефти и газа. Они действительно впоследствии были открыты, и началось их промышленное освоение.
Зимой 1945 года «Известия» направляют его в небольшой немецкий город Люнебург, где проходит организованный англичанами процесс над фашистскими военными преступниками. В период проведения слушаний он выезжал также в Берлин и Дрезден, встречался с очевидцами событий, в результате им были написаны обличительные статьи «Неопрошенные свидетели» и «Не пора ли кончать?».
В 1946 году в Лондоне Первенцев участвует в первой сессии ООН. Противоречия, раздирающие капиталистический мир, он показал в остросюжетной пьесе «Младший партнёр».
Писателю и советскому борцу за мир во всём мире довелось побывать во многих странах: во Франции, в Австрии, Чехословакии, Болгарии, Албании, Исландии, Дании, Швеции, Ираке, Китае, во Вьетнаме, в КНДР, Мексике, США. После этих поездок рождались очерки и статьи, а иной раз и книги, например: «В Корее», «В Исландии», «По дедовскому следу».
В 1950 году известный писатель связывает свою жизнь с ВКП(б).
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ были для Аркадия Алексеевича исключительно плодотворными. Им созданы романы: «Матросы» — о доблестном Черноморском флоте и его повседневных буднях, «Гамаюн — птица вещая» — о рабочем классе Москвы тридцатых годов, «Оливковая ветвь» — о судьбах советских учёных, ракетчиках и металлургах; «Остров Надежды» — о моряках подводных атомных ракетоносцев, «Чёрная буря» — о колхозах на Кубани, «Директор Томилин» — на производственную тему. Каждый из них отвечает вызовам времени, в котором они создавались. А некоторые актуальны и сегодня.
В этом смысле особенно интересен роман «Секретный фронт» с большим количеством персонажей: с одной стороны — бесстрашные и мужественные пограничники, первые колхозники Прикарпатья, партийные работники, с другой — бандеровское отребье, не прекращающее подлые и кровавые вылазки против мирных граждан. Борьба с ними разворачивается острейшая. И если в 70-е годы прошлого века (время написания) он воспринимался скорее как историко-героическое повествование, показывавшее классовые корни национализма, благодатно взращённого за счёт буржуазных и мелкобуржуазных слоёв населения Западной Украины, то в наши дни роман звучит как напоминание о том, что из себя представляли национал-бандеровские бандиты, нашедшие своих последователей на нынешней Украине.
Аркадия Первенцева справедливо называли ударником советской литературы. Наследие его велико и впечатляюще: тут и собственные произведения, и долгие годы работы в редколлегии журнала «Октябрь», в правлениях писательских союзов РСФСР и СССР, депутатская и обширная общественная деятельность. Он жил всегда ярко, открыто, был отзывчив, любил людей, Родину, верил в то, что так и необходимо жить, как он поручал своим любимым литературным героям.

Руслан Семяшкин