Создаю темку заново, чтобы не создавать путаницу в выкладке. Потому что история теперь начинается совсем иначе. И у нее - о ужас! - два пролога!
ПРОЛОГ
История 1. СЕРЫЙ ОХОТНИК
Звездное небо безупречно: фиалковое, густо обрызганное росой звезд. Живое. Впечатляющее. Таинственное… Вдохновляющее на восторженные вздохи и банальные эпитеты. И – куда более настоящее, чем то, которое уныло сереет за пределами павильона.
Художники-декораторы и мастера-осветители потрудились на славу. В произвольной для неприкаянного взгляда россыпи пытливый взор без особого труда отыщет очертания созвездий. И каких! Примитивные ковшеобразные Медведицы и Лебедь, похожий на не доделанный неумехой-младшеклассником самолетик, померкли бы от стыда, окажись они рядом с мощным красавцем – грива широкими волнами, когти хищно сверкают, в разверстую пасть может запросто провалиться десяток-другой планет. Если, конечно, их раньше не нанижет на стрелу, как яблоки на прутик, сереброволосый атлет, чей торс, привлекательный для женских глаз, переходит в торс, способный привести в восторг знатоков и ценителей чистопородных арабских скакунов. Жемчужно бледный юноша в хитоне льет из амфоры алмазный свет свет на пол то ли розового, то ли золотистого мрамора и на стены, украшенные витиеватыми надписями, истолковать которые не под силу ни одному филологу в мире, и формулами, способными поставить в тупик и математика, и химика.
Фиалковое небо… Роса звезд… Замечательный антураж для того, чтобы слагать стихи с подзаголовком «Выращено в неволе». Или просто вспомнить ближайший цветочный магазинчик и улыбчивую хозяйку, щедро окропляющую бутоны и листья водой из пульверизатора. Ведь даже пахнет здесь, как там, – фиалками, розовой водой, мускусом… но сильнее всего – пылью. Самый живой запах из всех.
Но о чем на самом деле думают-вспоминают те, кому посчастливилось стоять под этим дизайнерским небом в ореоле искусственных запахов и электрического сияния, вряд ли можно догадаться. Да и что вообще происходит здесь, под прицелом Стрельца и кинокамер, понять не так-то просто. Для званого вечера чрезмерно эксцентрично. Коктейльные платья и смокинги – шокирующе аристократичные соседи для плебейских потертых джинсов, футболок с ядовитыми принтами и уже который сезон не выходящих из моды у старшеклассниц и дачниц-пенсионерок пестрых сарафанчиков с воланами. Домотканые юбки поверх длинных рубах из некрашеного полотна были бы вполне уместны на фольклорном фестивале, и чтоб небо – голубенькое-голубенькое, как праздничная прабабкина шаль. А родство с причудливыми конструкциями из лоскутьев, кусочков искусственной кожи, лент, бус, металлических пластин не признала бы ни одна из когда-либо существовавших мод. Ведь до затерянных в глубинах времен и континентов племен мода вряд ли добиралась.
Для карнавала – слишком мрачно. И как-то… всерьез, что ли. Ну не будешь ты глядеть на человека с такой ненавистью, если он всего лишь взял с подноса второй подряд бокал шампанского, на который по праву претендовал ты, или случайно… хорошо, пускай даже намеренно, наступил тебе на мозоль или – ой-ой-ой! – на шлейф.
Какой там шлейф!
Напудренная, как гейша, перебравшая рисового вина, тростинка в голубоватом подвенечном наряде, кажется, готова заморозить насмерть человечка-орешка во фраке из жатого коричневого шелка. Тот отводит глаза, нервно, но – вот удивительно! – почти беззвучно перебирает в руках низку монет. Женщина-змея в зеленом бархате и огромных круглых очках наверняка не отказалась пообедать. Однако интересует ее отнюдь не девочка-мышка, ушастенькая и умильная, скромно примостившаяся по левую руку, и не тетка-сова в накидке из седых перьев, нахохлившаяся в стороне от всех, а молодой красавец, которого, проблесни в нем хоть искра драматического таланта, с руками оторвал бы любой провинциальный театр. Впрочем, юноша, наверняка, охотнее пошел бы в снайперы: очень уж убедительно высматривает он сквозь только что снятый с руки браслет носатого рокера. Сверху с намеком метит рогами в спину красавчику исполненный первобытной ярости и весьма цивилизованной жажды справедливости золотистый Телец. Один лишь старичок-лесовичок в разгрузке поверх мятой футболки с веселой заинтересованностью крутит головой, будто ищет, кому рассказать вычитанный вчера в газетке анекдот. Не успевает.
– Судари и сударыни!.. – свистит сквозь два безупречных ряда зубов, будто сквозь щербину, бритоголовый верзила в смокинге, воздвигаясь на подиум.
– …Дамы и господа!.. – отстукивает в такт своим каблучкам гибрид ультрасовременного биоробота и вечной, как сказки о кровопийцах, женщины-вамп.
– …Неизменно рады приветствовать вас…
– …На реалити-шоу «Потрясающее рядом».
– …И сегодня восьмая игра сезона…
– …Из двадцати претендентов на главный приз осталось тринадцать…
– …До финала еще далеко, но страсти накаляются…
– Еще бы! Ведь у нас реальные проблемы реальных людей решают чародеи, колдуны, шаманы и даже пришельцы из космоса!..
– …По крайней мере, они утверждают, что не являются людьми в общепринятом смысле слова…
– …Так ли это? Судя по тому, что мы с вами имеем счастье наблюдать, – да, это так!..
– Ведь они действительно творят чудеса!..
– …Итак, сегодня в нашей студии…
– …Мелиссандра, невеста вод. – Веночек из искусственных кувшинок мелко-мелко кивает, и по блекло-белой фате будто рябь идет. – Утверждает, что даже капли заговоренной ею воды достаточно для глубокого очищения организма и раскрытия его потенциала…
– …Бабушка Яра, целительница из Пущи. – Круглое лицо расплывается в улыбке, то ли доброй, то ли совсем наоборот. – Владеет языком всех зверей и птиц…
– Не всех. Пятидесяти четырех видов, – ворчливо поправляет целительница-зоолог. – Вместе с подвидами – что-то около шестидесяти набежит. Любят они меня – вот и набегают.
– …Павел Пухальский, видящий. – Обладатель мягонького имени, весь в черном, даже многочисленные цепи с чернью, ни дать ни взять молодящийся кощей на тусовке неформалов, неприветливо щерится. – От него не спрятать ни мысли, ни подсознательные устремления, ни… кхе-кхе, Павел, а вы действительно видите животную сущность людей?
– Я поостерегся бы задавать подобные вопросы видящему, господин лосось, – через губу цедит черный. – Для ухи из вас у судьбы уже заготовлен котел…
– …Мар-ргарита Малишевская, обыкновенная ведьма. – Мышка весело машет лапкой на камеру – и тотчас же снова скукоживается. – Сдавать экзамены ей помогают клоны. Марго, скажите, сколько клонов было у вас на вступительном экзамене в колледж?
– Четыре, – стыдливо вспискивает обыкновенная ведьма из-за спин коллег.
– …Айрис, желтый цветок забвения. – Розовощекая мадам, перетянутая от шеи до середины бедер алым шелком, по-борцовски расправляет плечи. – Исцеляет от любовных недугов. Полагаю, комментарии излишни.
– …Эльфрида, дочь Элфура, наследная принцесса эльфов и адепт тайного знания высшей степени посвящения. – Преклонных лет барышня многозначительно морщится, с подозрением рассматривая сквозь бинокулярные очки свой ноготь, ничем не примечательный, если не принимать во внимание того, что ему повезло вырасти на среднем пальце. – Но так как обращаться к сильнодействующей магии можно лишь в исключительных случаях, госпожа Эль обещает показать все, на что способна, только в финале.
– …Альбина Новак, гадалка на зеркалах. – Сова отвлекается от сосредоточенной полировки окуляров, еще более внушительных, чем у эльфийки, чтобы пробубнить в пространство что-то невразумительное, но вроде бы вполне дружелюбное.
– …Али Шер, гражданин мира, потомок Великого инквизитора. – Губы романтического героя растягиваются медленно и многообещающе, будто жевательная конфета. Наверное, именно так должен улыбаться тот, чей предок обманул суровый закон целибата.
– …Незабудка! – Лавандовый сарафанчик колышется, словно колокольчик, и как будто бы даже звенит. – Именно так можно перевести имя посланницы планеты абсолютного счастья Тер-Мамаан, пришедшей на Землю в качестве покровительницы и наставницы.
– …Наш самый юный участник, Рик, именующий себя Серым Охотником. – Тусклый луч, направленный на мальчишку в джинсах и камуфляжной футболке, обретает силу – и вдруг оказывается, что рыжеватые волосы, с нарочитой небрежностью зачесанные назад, на самом деле почти белые. – Истребляет мрачные мысли и тяжелые сны.
Луч, судорожно подергиваясь, будто нехотя, ползет-скользит дальше.
– …Антоний Желяховский, целитель-контрабандист. – Орешек с готовностью кланяется, сгибаясь не столько в поясе, сколько в коленях. – Обогащает медицину весьма эффективными приемами, которые врачи скрывали от пациентов на протяжении столетий.
– …Бронислав Иваницкий…
– Ведьмак со стажем, – ласково подхватывает старичок-лесовичок.
– Спасибо, исчерпывающе. И наконец, Корнелия Маун, дипломированная чародейка, окончившая полный курс в закрытой школе в Карпатах. – Змея то ли приосанивается, то ли пытается до срока сбросить тесную кожу.
– Тем очередного тура наших состязаний – «Добро пожаловать в сказку». – Ведущий вскидывает руки, будто бы приветствуя десант сказочных героев-парашютистов.
– Не правда ли, неожиданно? – подхватывает ведущая с таким восторгом, что нужно обладать выдержкой тех, кто готов дефилировать в перьях и рубище перед многотысячной телеаудиторией, чтобы не вскричать: «Нет!»
– Но ваши способности, глубокоуважаемые участники, настолько фантастичны, что, безусловно, найдут применение даже в самых сказочных обстоятельствах. – Ведущий, произнеся все это на едином выдохе, шумно заглатывает воздух – и с усилием воздвигается на высоченный стул с витыми, как рога антилопы, ножками и спинкой в виде то ли побега какого-то растения, то ли стилизованного вопросительного знака. А его партнерша так стремительно перетекает в дальний конец зала, что объектив камеры догоняет ее не мгновенно – и едва успевает уловить тот момент, когда она рывком раздвигает тяжелые бордовые гардины. За ними – резная, вся в рунах, дверца.
– Наше первое испытание. – В руках ведущей как по волшебству появляется посудина диаметром чуть больше чайного блюдца, а по глубине немногим уступающая пиршественной чаше.
– Любой из вас имеет возможность уже на старте сегодняшнего шоу заработать баллы, – со своего трона вещает бритоголовый. – Надо всего лишь найти ключик от этой волшебной дверцы среди полутора дюжин других. Маленький ключик – ваш пропуск в следующий тур независимо от результатов испытаний, ждущих вас по ту сторону двери! А вот первая ошибка – я сегодня добрый – не будет зачтена. – Свет прожектора эффектно золотит безволосую макушку, являя внимательному зрителю иллюзию лаврового венка.
– На двери хоть пристойное начертано? – ехидно скрипит лесовичок, поводя носом от ведущего к ведущей и обратно.
– Вы умеете читать руны? – Кажется, ведущий немного пугается: как знать, чего там накреативили оформители? И кто из этих, непонятных, мог оказать им шефскую помощь?
– Ежели бы умел, чего ж спрашивал бы?
