Но пока Военная коллегия занята. Он заканчивал следственные дела по военно-фашистскому заговору на военскладе в апреле-мае, но пару раз видел старых знакомцев оттуда еще в сентябре. Сотрудников НКВД (точнее, бывших) в тюрьме стараются отделить от прочих арестантов, но больно плотно набита областная тюрьма, оттого и увидишь кого-то, когда ведут в баню или на прогулку. Хоть мельком, но лица узнаешь. Хотя тюрьма людей не красит, особенно тех, кто махнул на себя рукой и впал в прострацию. Александр Иосифович про это много раз слышал и даже видел. вот только прочувствовать это надо на своей шкуре-как сидишь и ощущаешь, что чем больше сидишь недвижно, тем быстрее уходит из тебя жизнь. Тоже так в июле махнул на себя рукой, благо сержант Зайцев чем-то был занят, и допросов долго не было. Нет. он сердечной жабы не испугался, она в 36 лет бывает редко, просто так сидеть, уставившись в стенку камеры и погружаться в черную бездну отчаяния-это то, чего делать нельзя. А для чего жить? Показания подписаны, очные ставки тоже прошли, хоть и шестая часть ушла, и о шпионаже больше речи не идет, но хватит и оставшегося. 58-1Б, 58-8, 58-11. Десятая часть была? А, неважно. 1Б -однозначный расстрел, 8-еще и скорый, по закону от 1 декабря, послекировскому. До следующего дня доживешь только если комендантская служба забегается и исполнить не успеет.
  А в прошлом году самому жить не хотелось, так что пошел на станцию и стал готовиться к тому, чтобы дождаться поезда и выскочить на рельсы перед ним, чтобы машинист не успел затормозить. И вот, пока он сидел и допивал бутылку, дочка Леночка и постаралась: добежала до железнодорожной милиции и сказала, что вон там дядька хочет под поезд броситься. Наряд прибыл, взял папашу под белы ручки, не забыв и бутылку, и доставил в отделение. А тут-то и вскрылось, что гражданин с бутылкой, плакавший на скамейке, не загулявший местный, а сержант госбезопасности! Комиссия отца Дионисия! Набрали номер облуправления, на зов прибыл недовольный Вепринский и, войдя, глянул на подчиненного, как на опИсавшегося пуделя:
  --Идти можешь?
  --Да, товарищ начальник отделения, ик!
  --Вот и пойдем. А ты, товарищ, не занимайся бюрократизмом. Никаких бумаг от тебя не нужно.
  Это было сказано дежурному, чтобы не проводил задержание по книге и докладную не писал. Незачем. И ушли оба, не прощаясь. Вепринский -потому, что такой он был 'пыхатый', как на родине обоих говорили, или можно сказать, заносчивый. Сам Александр Иосифович- потому, хлебное вино что в голову ударило, оттого он еле-еле себя удерживал и не падал, а уж куда ему было вспомнить, что сзади два милиционера осталось.
  Сосед снизу застонал снова, но уже в иной тональности. Александр Иосифович соскочил и нагнулся к нему. Дыхание соседа снизу, как ему показалось, стало немного булькающим. Эх, черт, лампочка больно тусклая, при ее свете любое лицо такие тени покрывают, что живого за труп примешь! А из окна света еще долго не будет - ночь. Но пульс вроде не хуже, чем раньше. Нет, все-таки показалось, нет клокотания в дыхании. Значит, пока будет жить тезка и до утреннего подъема дотянет. Пора лезть обратно наверх, нести свое одинокое бдение: 'Высоко сижу, далеко гляжу!'
  И для чего все это? Зачем он мучается которую ночь без сна, чтобы дождаться сна вечного и непрерываемого? Марксоленинская философия тут не помогает. да и церковная не очень. В приходской школе про это поясняли не очень понятно, но выходило так, что суд каждому будет, и окажешься ты в книге живых или книге мертвых, а потом грешники получат свое полной пригоршней, а праведных вознесут к вышнему престолу. Это если он ничего не путает из слов отца Викторина, которые были услышаны много лет назад. Да, отец Викторин намекал, что сковородки, на которых будут жариться грешники - это народное заблуждение, хотя грешникам от этого будет не легче, ибо есть кое-что пострашнее поджаривания на сале. Когда же Грицько Лебеденко спросил, что же может быть ужаснее огня или кипения в котле, отец Викторин печально улыбнулся и сказал, что до того, как попасть в подземное пекло, человек может ощутить ад в своей душе, да так, что подземный огонь покажется ему прохладным ветерком. Саша это услышал и запомнил, хотя смысл сказанного дошел до него куда позднее.
  Словно в награду за воспоминания детства, пришел к нему сон, да еще и непростой.
****
Ну а пока:
  --Расскажите о ваших связях с заграницей.
  --Никаких связей с заграницей я не имел.
  --А кто из родственников проживает за границей?
  --В Польше проживает сестра жены Попова Мария Ивановна, в Латвии проживают братья отца Петр Михайлович и Антон Михайлович. но переписки с ними не было.
  --Когда выехали ваши родственники за границу?
  --Мой отец уроженец Курляндской губернии, но выехал оттуда еще до революции, а его братья остались на жительстве там.
  До 1917 года мои родители имели переписку с ними, после этого связь прекратилось.
  --Вы арестованы как участник правотроцкистской организации. Вы признаете себя виновным в этом?
  -- Да, признаю. Я действительно являюсь антисоветской право - троцкистской террористической организации с 1937 года.
  В организацию меня вовлек бывший секретарь Полтавского горотдела НКВД Здыховский Николай.
  --Расскажите, при каких обстоятельствах вы были вовлечены Здыховским в организацию.
  --На работу в горотдел НКВД я прибыл в 1935 году. В 1936 году начальником горотдела НКВД был назначен Вепринский.
  С Вепринским с первых дней его пребывания в Полтаве у меня установились чрезвычайно плохие взаимоотношения. Постоянные столкновения с Вепринским и форменный террор со стороны Вепринского в конце концов довели меня до такого состояния, что я совершил неудачную попытку покончить с собой.
  Всему составу горотдела было известно о моих взаимоотношениях с Вепринским, многие мне сочувствовали и особое сочувствие ко мне проявил б/секретарь Горотдела Здыховский. Здыховский после каждого моего столкновения с Вепринским приходил ко мне в кабинет, успокаивал меня и нередко информировал, что думает предпринять в отношении меня Вепринский .
  Так, например, он как-то сообщил, что Вепринский специально затребовал мое дело из Харькова для просмотра, что после этого Вепринский высказал подозрение на счет (sic!) моих связей с заграницей и причастности к шпионажу.
  В одной из таких бесед, после очередного столкновения с Вепринским, Здыховский повел со мной разговор, во время которого сказал, что положение мое действительно незавидное, что Вепринский действительно может создать против меня дело о шпионаже и предлогом для этого могут служить мои интимные связи с женой арестованного врага народа Свиридова-Романовой. Затем он перевел разговор на тему того, что вот он, бывший офицер царской армии, что про это ему часто напоминает Вепринский, и что таким, как мы спокойной жизни не будет.
  Постепенно наши разговоры начали принимать антисоветский характер, причем Здыховский мне все чаще и чаще сводил наши беседы к положению бывших людей, о полном зажиме демократии в партии, и в пример приводил борьбу троцкистов против партии и те репрессии, которые применялись к ним, как инакомыслящим. В этих беседах я открыто поддерживал Здыховского, а в мае месяце 1937 года после очередного антисоветского разговора,Здыховский начал уверять меня, что такое положение в стране долго существовать не может, что неизбежны перемены, в подтверждение чего сказал, что сторонников троцкизма не мало (sic!) и репрессии в отношении троцкистов перемен в существующем строе не остановят. Здыховский мне сказал, что сторонники троцкистов имеются и в НКВД, в частности, у нас в Горотделе.
  Когда я поинтересовался -кто конкретно, он мне назвал фамилии Назарова.Лазуркина, Загорулько, заявив, что и сам является участником правотроцкистской организации.
  Подготовив меня таким образом и открыто заявив о существовании правотроцкистской организации в горотделе НКВД, Здыховский предложил мне принять участие в организации, на что я дал свое согласие.
  Через некоторое время я почувствовал резкое изменение в отношениях со стороны Вепринского, это дало мне повод предположить, что Вепринский также причастен к организации, и что преследования меня с его стороны имели определенную цель. Правда, нн тогда, ни позже Вепринский прямо не подтвердил моих предположений.
  --Вам известна была задача организации?
  -- Безусловно. Он них мне говорил Здыховский. Эти задачи мне и правда были самому известны. (sic!) Задачи нашей правотроцкистской организации сводились к свержению существующего строя и реставрации капитализма в СССР путем диверсий, вредительства и террора против руководителей партии и правительства. Эти задачи я полностью разделял.
  --Какую вам роль отвели как участнику правотроцкистской организации?
   
  --Вскоре после вербовки меня Здыховским в организацию, я связался с участником организации Назаровым. По заданию Назарова и Здыховского я, как участник организации, проводил предательскую деятельность в органах НКВД,
  Первым долгом я дезориентировал связанную со мной агентуру, отвлекая их внимание от вскрытия и разоблачения троцкистских формирований, получая материалы от агентуры об антисоветской деятельности и троцкистов, я указывал агентам, что даваемые ими материалы ничего не стоят и направляя их на разработку других лиц.
  Кроме этого, получаемые материалы о троцкистах просто уничтожал. При ведении следствия, я проводил вредительскую деятельность, старался выводить из дела участников правотроцкистской организации, не записывая в протокол показания арестованных о других участниках организации, старался их выгораживать. Так. например. в моем производстве было дело на троцкиста майора Владимирова, и несмотря на наличие веских материалов о его антисоветской и вредительской деятельности в области стрелковой и боевой подготовки курсантов, я следствие свел к тому, что все эти обвинения отпали и дело было прекращено и он освобожден из-под стражи.
  Также мною было уничтожено около 15 сводок агентуры, в которых сообщалось об а/советской троцкистских проявлениях курсантов ВПУ: Тимчука, Гаврилова, Смирнова и др.
  В декабре я получил назначения в Кременчугский Горотдел НКВД,
  Перед отъездом мне Назаров поручил прощупать личный состав Горотдела НКВД с тем, чтобы выяснить, кого можно вовлечь в правотроцкисткую организацию.
  --Как вы выполнили это поручение?
  --Знакомясь с личным составом Горотдела, я остановил внимание на работавшем в Горотделе в качестве оперуполномоченного Махновецком. Об этом Махновецком мне было известно, что до Кременчуга он работал начальником райотделения Камышнянского района, откуда был снят с работы за троцкистские проявления, выразившиеся в протаскивании троцкистских установок о невозможности построения социализма в одной стране.
  С целью прощупать Махновецкого я начал вести с ним разговоры о его прошлом и троцкистских проявлениях в Камышнянском районе. Махновецкий сначала мне пытался представить свои троцкистские высказывания. имевшие место в районе, как случайно явившуюся результатом его недостаточного политического развития, заявляя, что именно этим и объясняется то, что несмотря на неоднократные его выступления троцкистского порядка, он отделался только выговором по партийной линии.
  Я начал действовать решительнее, и заявил, что не верю, чтобы его неоднократные троцкистские проявления были случайностью и что в условиях 1937 года, когда всякие троцкистские проявления рассматриваются как враждебный акт, он просто так отделался выговором.
  На его замечание насчет политической неграмотности я просто посмеялся, заявив, что вопрос о том, можно ли простроить социализм в одной стране теперь ясен каждому ребенку и навряд ли ему кто-то поверит, что, заявив о невозможности построения социализма в нашей стране, он просто оговорился. В последующих беседах я, убедившись в его антисоветских взглядах. рекомендовал ему быть со мной более откровенным и прямо сообщил, что бояться ему меня не следует, так я сам являюсь участником правотроцкистской организации. На поставленный вопрос Махновецкому, согласен ли он принять участие в организации, Махновецкий сначала растерялся, а потом начал рассказывать мне, что он уже является участником правотроцкистской организации, в которую был вовлечен б./секретарем Камышнянского райпарткома Долгих.
  'Я не только протаскивал троцкистские трактовки и разделял террористические установки организации. но и прикрывал вредительские действия участников организации, в частности б/директора МТС Назаренко.'
  Партийная организация района по этому поводу было много разговоров, но несмотря на это, райпартком, возглавляемый Долгих, ограничился таким мягким взысканием, Махновецкий мне рассказал, что из-за опасения, что я буду в конце концов разоблачен. Долгих ему рекомендовал выехать из района, для чего самому поднять вопрос. Когда по словам Махновецкого, он начал отказываться поднимать вопрос лично, боясь, что признав ошибки, он сам себя угробит, Долгих заверил его, что все будет в порядке, и если запросят мнение райпарткома о нем, то он его выручит.
  Мы договорились поддерживать между собой связь и практически проводить вредительскую деятельность, главным образом по прекращению дел на участников правотроцкистской организации и развала агентурной работы.
  --Махновецкий знал об участниках правотроцкистской организации по Облуправлению НКВД?
  --Конечно. В порядке взаимной информации я сообщил ему. что в Облуправлении НКВД группа работников, в частности Назаров, Загорулько, Лазуренко являются участниками правотроцкистской организации, что я с ними поддерживаю связь.
  О принадлежности Махновецкого к правотроцкистской организации я сообщил Назарову.
  --А Махновецкий лично с кем-либо из участников организации в Полтавском Облуправлении связан был?
  -- Нет, я обещал ему свести его с Назаровым, но это мне не удалось. так как с февраля месяца в Полтаве начались аресты участников организации, в том числе и Назарова.
  И этими показаниями товарищи Зайцев и Тимченко вполне удовлетворились. Признание есть, теперь надо провести несколько очных ставок, на которых помянутые в показаниях друг друга увидят, узнают, и подтвердят то, что сказано ранее, про членство в правотроцкистской организации, а также про участие в ней делом. Разумеется, в их показаниях тоже написано, что и они тоже в организации, и знают, что Гравель в ней.
  А как сделаны вышеприведенные признания?
  Спустя несколько месяцев подуют какие-то иные ветра, и в декабре Александр Иосифович скажет уже другому следователю.
  --Я показаний на Махновецкого не давал, я подписал готовый протокол.
  --Почему же вы подписали готовый протокол?
  --Я подписал протокол, потому что меня следователь Зайцев бил, а перед очной ставкой с Махновецким меня бил следователь Устенко в присутствии Зайцева.
  --Почему вы указываете, что следователи вас били, когда вы сами били арестованных при допросе?
  --Я бил одного арестованного и ПРЕТЕНЗИЙ, ЧТО МЕНЯ БИЛИ НЕ ИМЕЮ, а заявил, что меня били из того чтота(sic!) я подписал протокол показаний, которых я не давал.
  25 декабря 1938 года, допрос проводит начальник отделения УГБ УНКВД младший лейтенант госбезопасности (подпись неразборчива) в присутствии пом. Военного прокурора по Харьковской области старшего политрука Сагайдакова. Католическое рождество, наверное, падает снег. Костела в Полтаве нет, так что вряд ли донесутся рождественские гимны до кабинета следователя. Но что-то сдвигается в хорошую сторону.
  Но до этого надо было дожить, и до 'что-то сдвигается', и до того, как оно сдвинулось.
  А вот тождественны ли начальник 4 отделения УГБ НКВД младший лейтенант госбезопасности Тимченко, допрашивавший Гравеля 17 сентября, и тот с неразборчивой подписью, которому Гравель отвечал 25 декабря? Подписи несколько похожи, но автор не уверен, что это ему не кажется.
  Зато как интересно получалось бы, если это один и тот же человек...
  Но нашелся знающий читатель Е.С.А. и написал: 'Это разные люди подписывали: у первого признаки ровного характера (с небольшим "лоском"), а у того, кто подписывался под нижним фото - "с фантазиями, вплоть до мечтаний". Разница в полноте подписи, написаниях букв (изгиб у совмещённых "им" разный - на одной фото более прямолинейный, на другом более округлый), надстрочные чёрточки (писались в разные стороны).'.
  Спасибо ему, пойдем дальше, раз уж они разные.
****
   16 сентября 1938 года.
  Загорулько Даниил Дмитриевич 1902 года рождения, до ареста проживавший в городе Полтава, до ареста же оперуполномоченный УНКВД, исключен из ВКП(Б) в связи с арестом.
  Этим числом датирован протокол допроса на 15 страницах.
  На тринадцатой есть запись:
  -- Свои люди, значит, члены организации. Когда я задал Лазуренко вопрос, в каких районах и кто из сотрудников НКВД, он мне ответил, что в Кременчуге работает Гравель Александр, который ранее работал в Облуправлении НКВД Этот Гравель еще в 1937 году был вовлечен в организацию Здыховским по поручению Назарова, и что там же в Кременчуге работает участник организации Махновецкий Лев, организационно связанный с Гравелем.
  По остальных тоже написано, но оставим их до появления других исследователей, которые ими заинтересуются.
****
   Выписка из показаний Здыховского Николая Степановича от 19 сентября 1938 года.
  --Я хочу сообщить следствию о существовании при Полтавском городском, а потом при Полтавском Областном Управлении НКВД антисоветской правотроцкистской террористической организации, в состав которой входили... и Гравель, лично мной вовлеченный в организацию.
  Чуть далее:
  -- Расскажите, при каких обстоятельствах был вовлечен в организацию Гравель?
   --Гравель работал в Полтавском Горотделе НКВД систематически высказывал вое недовольство своим положением и службой в НКВД, о чем он делился со мной своим мнением.
  Зная Гравеля как нестойкого коммуниста, к тому же имеющего родственников за границей, я по предложению Назарова начал с ним общаться и убедившись в его антисоветских взглядах, поставил его в известность о существовании правотроцкистской организации, ее задачах и предложил ему вступить в эту организацию, на что Гравель дал согласие.
  Гравель, как участник организации, проводил предательскую деятельность в органах НКВД всячески скрывал от разоблачения контрреволюционные троцкистские кадры.
  ****
  Но спасибо ему и на том, что не указал Гравеля в составе террористической группы в НКВД.