28/XI.51 г.
Здравствуйте дорогие родители, папа, мама, Веруся, Тома, Шурик, Володя и Наденька.
Шлю я вам чистосердечный горячий привет и всего наилучшего в вашей жизни, а особенно в здоровье на долгие годы жизни. Во первых строках моего письма разрешите сообщить: что я ваше письмо получил, за которое благодарю от всего сердца. Из письма мне видно, что вы все живы и здоровы, а для меня это самое главное.
Также папочка разрешите сообщить, что я также жив и здоров чувствую себя прекрасно. Правда сильно болит сердце — хочется увидеть вас, но уже соскучился до невозможности. Но не чего не поделаешь, служба. Папочка вы спрашиваете меня когда я приеду: я правда этого сказать не могу. И так что как отпустят так во всяком случае ни одной минуты не буду медлить сразу приеду. Папа я просто до безумия хочу посмотреть Наденьку, я не дождусь того часа, когда выпадет счастье увидеть всех вас и Надежду. Я получил письмо в котором вы наресовали ее ручку.
Папа погода у нас сегодня не важная. Идет дождь и на сердце какой-то туман скучно. Правда служебная жизнь протекает своим чередом к службе уже привыкли, но это все однообразная и нового в ней не чего нет.
Новое только то что мы переехали на другое место. Но место скучное. Кругом горы да скалы да изредка по склону можно видеть ели зеленые и все.
Город по другую сторону горы, ее обязательно нужно объезжать. Через гору прохода нет, подняться в гору тоже нельзя сильно круто.
Но вот все то я могу написать на сегодня.
А пока до свидания с крепким рукопожатием и горячим поцелуем к вам ваш сын
Владимир
Пишите письма чаще, а я буду отвечать на них, ибо писать самому мне не о чем. Новостей нет, а вы можете написать кое чего и для меня это будет новостью.
Пишите.

20 апреля 1915

Недостаток предметов первой необходимости. От патриотизма первых дней не осталось и следа. Население было подавлено. Война принимала затяжной характер. Уже о «Берлине» не мечтали. Мобилизация коснулась старших возрастов — ратников ополчения. Правительство явно не доверяло стране. В одно время казанские студенты под руководством профессора Завадовского изъявили желание работать в военных мастерских по изготовлению снарядов. Сперва разрешили, а потом запретили. Побоялись, по-видимому, доверять студентам. Вместо этого привлекли к работам военнопленных. Пленные больше заслуживали доверия, чем свои студенты. Умные головы! Ясно, что наши снаряды иногда на позициях не разрывались. Казань кишела пленными и... своими ранеными. Повсюду лазареты — по учреждениям, учебным заведениям и т. д. Пленные чувствовали себя недурно. Между прочим, в Казань был прислан весь офицерский гарнизон австрийской крепости Перемышль. Упитанные и элегантные немецкие «лейтенанты» и прочие открыто разгуливали по городу, флиртовали, амурничали с прекрасным полом. Наши «патриотки» расточали им свои нежности, оправдываясь, что и они, мол, герои... А свои, доподлинные герои, «серая скотинка», лежали в лазаретах, часто в забвении, никто к ним не приходил

Григорий Попов