Поскрипывала старая ручка, выводя на желтоватой плотной бумаге бланка фиолетовые буквы.
Протокол допроса свидетеля.
19 декабря помощник военного прокурора Киевского военного округа майор юстиции Курасов в помещении военной прокуратуры допрашивал нижеподписавшегося в качестве свидетеля с соблюдением норм УПК
Матник Сергей Андреевич
1895
г. Киев, улица Фрунзе 42, кв.6
трест столовых Минторга УССР
Директор треста
Среднее
Член КПСС с 1918 года
Медаль «За Трудовую доблесть»
Не судим
Предупреждень [*] об ответственности за ложные показания согласно статей 87. 89 угол. Код. УССР
-подпись
По настоящему делу показываю – в феврале месяце 1932 года решением бюро Киевского обкома партии я был направлен на должность председателя КК РКИ Сквирского района. Секретарем райкома партии работал Амосов А.А. До приезда в район Амосова не знал. Был я с Амосовым в деловых служебных отношениях. Аресту за годы Советской власти не подвергался. Амосова могу характеризовать как энтузиаста, политически грамотного человека
--Прочитайте и подпишите внизу страницы.
--Вот.
--Переверните страницу и продолжите.
…отдававшего силы на проведение в жизнь решений партии. Отрицательного в нем было то, что он иногда был труслив и допускал некоторую панику, преувеличивая события. Так, например, в те годы иногда в районе появлялся бандитизм, а Амосов об их проявлениях отзывался, как будто были целые бандитские соединения. Без оружия и автомашины он не ходил и дом его охранялся милицией.
Об антисоветской деятельности Амосова мне ничего не было известно, и после его ареста я был крайне удивлен. Ни к каким антипартийным группам я никогда не примыкал. Разговоров с Амосовым на антипартийные темы я не вел и ни в какую антисоветскую организацию Амосов меня не вербовал.
--Теперь напишите: протокол написан собственноручно и поставьте подпись.
Майор юстиции подписал протокол и сказал:
--Большое вам спасибо, Сергей Андреевич, за помощь. Дайте вашу повестку, я распишусь в ней.
--Я больше вам не нужен?
--Нет, Сергей Андреевич. До свидания, еще раз большое спасибо вам.
Сергей Андреевич вышел, и майору показалось, что свидетель как-то стал нетверд походкой. Но помощник прокурора его понимал.
Жил человек восемнадцать лет и не знал, что в не очень далеком Кременчуге (чуть дальше, чем за углом), на свет появились два документа.
Протокол допроса от 18 марта, где записаны показания Амосова:
«При переводе меня в РПК в Сквирский район, я создал вокруг себя группу из руководящих работников района в составе председателя райисполкома Люлько, председателя партийной контрольной комиссии Матика, завторга Шапран, редактора районной газеты Маттуса и будущего председателя исполкома Швачко, и проводил с ней ту же контрреволюционную работу, что и в Ивановском районе.»
И другая, еще более страшная: список лиц, проходящих по показаниям обвиняемого Амосова.
Всего там было 29 человек, и товарищу Николаю Федоровичу Гикало, как уже арестованному до этого и расстрелянному 25 апреля, было уже ни холодно, ни жарко от пребывания в этом списке. Но там аккуратно располагались шесть сквирских товарищей, и под номером шестым там числился Матик, про которого написано: «председатель КК РКИ Сквирского района в 1933 году, троцкист, устанавливается».
Фамилия содержала в себе небольшую ошибку, но разве сложно было уточнить, кто именно в Сквире в этом году был председателем комиссии? Для Сквирского отдела НКВД это было очень нетрудно. И целых шесть участников контрреволюционной троцкистской организации, как варенье на блюдечке. Ну пусть не шесть, но меньше. И к каждому, как сахарная пудра к мармеладу: «изобличается показаниями осужденного троцкиста А.» И все они –контрреволюционная группа, пусть даже один сейчас в Киеве, другой в Кременчуге, а третий в Сквире. Так что сейчас он мог бы опрашивать какого-то товарища Безштанько: знал ли он ранее по совместной работе Матника, и как он может его охарактеризовать.
Сергей Андреевич же, как автомат, вышел из здания и направился к ожидающей его «эмке». Куривший возле машины шофер Виталик чуть не подавился «беломориной»-настолько мертвым взглядом глянул на него директор. С трудом он выдавил из себя:
--Андреич, куда?
--В контору.
Язык с трудом слушался директора, но все же выговорил нужное. Виталик шустро завел машину, дождался, когда начальник усядется и очень аккуратно тронулся с места. Ему отчего-то подумалось, что у директора сейчас разорвется сердце, как у его тестя, и он вел машину, как если бы вез раненого.
В другом полушарии Земли люди в таких случаях говорили: «Кто-то прошел по моей могиле». Иногда уточняли, что по могиле говорившего шастал гусь или кролик. По могиле Сергея Андреевича же прошел старший политрук Амосов Александр Абрамович, перед арестом-начальник политотдела 27го артиллерийского склада. Прошел, оставив мертвящий холод на сердце и отправился к месту своего упокоения -леску возле хутора Трибы, где среди сосен еще три десятка лет скрывалась его никому неизвестная могила. И кто пробегал по ней, не зная, что под ногами лежит он и многие другие-кто ведает…

[*]-именно так напечатан бланк.
Примечание: автором изменены некоторые фамилии, названия некоторых населенных пунктов и учреждений.